Книга мечеть парижской богоматери читать онлайн. «Мечеть Парижской Богоматери»: антиутопия? скандал? предупреждение

Продолжаем череду постов, посвященных самому известному роману французского писателя Виктора Гюго. Сегодня уйдём в сторону от бесед о классике и поговорим о современной литературе, а именно о книге Елены Чудиновой "Мечеть Парижской богоматери".

Скажу на берегу - эта книга не для тех, кто надеется прочесть осовремененную версию истории о несчастной любви горбуна Квазимодо к красавице Эсмеральде. Роман увидел свет в 2005 году и вызвал крупный резонанс в обществе, став бестселлером. "Мечеть Парижской богоматери" не о любви и страсти. Он о борьбе, ненависти и религии. Роман скандален, неполиткорректен, имеет ярко выраженную антиисламскую направленность, но вместе с тем высказывает и достаточно здравые мысли относительно истории, нашего настоящего и будущего. Давать оценку "Мечети Парижской Богоматери" я не буду по понятным причинам. Уж слишком тонка грань между событиями, описанными в книге, и тем, что происходит в мире сейчас.

Сюжет

Не думаю, что "Мечеть Парижской Богоматери" является широко известным романом, поэтому будет кстати хоть немного обрисовать разворачивающиеся перед читателем события. Итак, недалекое будущее, Франция, 2048 год. Страна входит в объединенное государство под названием Еврабия, узаконенной формой правления в которой является шариат. Общество делится на мусульман и немусульман, причем вторые согнаны в гетто, они бесправны и презираемы. Главный герой книги - француз Эжен-Оливье, сын последнего служителя Нотр-Дам де Пари - состоит в так называемом Сопротивлении, сражающемся против имеющейся власти. Совершив теракт (взрыв автомобиля мусульманского судьи) герой скрывается в катакомбах, где встречает католиков - последователей запрещеной в Еврабии религии. Разговорившись с падре, Эжен-Оливье узнает, что тот регулярно проводит тайные службы для оставшихся католиков. По мнению отца Лотара, Европа сама довела себя до такой ситуации, забыв истинную веру и уступив приверженцам ислама ключевые позиции в устройстве государства.

Вскоре в руки объединённых сил католиков и Сопротивления поступает информация о том, что власти, желая избавиться от ненужных и опасных людей, собираются уничтожить все гетто Парижа. В ответ такой жестокости руководители оппозиции решают провести опережающий акт устрашения: захватить собор Нотр-Дам, отслужить в нем последнюю мессу и взорвать здание. Обитателей гетто собираются вывести из города по подземным коммуникациям. Удастся ли привести этот смелый план в исполнение - вопрос. Скажу одно: вопреки жанровой принадлежности, роман оставляет надежду на светлое будущее, вдохновлят на борьбу за него.

Антиутопичность

Во-первых, о принадлежности к жанру антиутопии свидетельствует время, описанное в романе. Это традиционно недалекое будущее - 2048 год. В ранних изданиях "Мечети Парижской богоматери" эта дата даже печаталась на обложке, как бы отсылая к оруэлловскому "1984". Во-вторых, конечно, единое государство, язык и иже с ними. Огромная Еврабия, где правят радикальные исламисты, лингва-евро, на котором говорят жители страны, запреты на художественные книги, кино и музеи (по сути, уничтожение культуры), интернет-фильтры и цензура в СМИ, сцена публичной казни у Триумфальной арки (символ триумфа, победы ислама над христианством?), подозрительно смахивающая на пятиминутку ненависти, - все это только укрепляет уверенность в антиутопичности романа. У меня есть ещё свой собственный критерий (являющийся, наверное, общепринятым): произведение подходит под жанр антиутопии, если описанное в нем является вымыслом, но при этом к тебе как к читателю подкрадывается опасение или даже страх. Ты боишься, что события, о которых говорится в книге, имеют все шансы на воплощение в реальности, потому что своими глазами видишь, как какая-то их часть уже происходит в настоящем. Так вот: "Мечеть Парижской Богоматери" критерию соответствует. Уже сейчас, спустя всего десять лет со дня публикации романа мы наблюдаем за хлынувшей в Европу волной беженцев со Средней Азии, которые понемногу обосновываются в странах Евросоюза и начинают отстаивать свои права, выдвигая те или иные требования. Хочется верить, что к 2048 году эта ситуация не выйдет из-под контроля настолько, что роман Е. Чудиновой окажется пророческим.

Связь с романом Гюго

Повторюсь, что сюжетная связь отсутствует напрочь. Единственный персонаж, фигурирующий в обоих романах - это Нотр-Дам де Пари, ставший в книге Е. Чудиновой мечетью Аль-Франкони. В другом произведения разнятся, и остается искать сходства только на уровне истории и культурной памяти. И они находятся, но и тут никуда не уйти от Собора Парижской Богоматери. В романе Гюго он был героем повествования и местом, где происходили события; играл роль вершителя судеб. С ним были связаны праздники и казни, у него можно было попросить убежища. В книге же Чудиновой Нотр-Дам словно утратил эти свойства. Герои хотят вновь вознести его, делают собор символом своей религии и борьбы с властью. Они переосвящают и взрывают этот памятник архитектуры, делая его памятником неповиновения, символом борьбы и христианства.

Говоря об исторической памяти, нельзя не проговорить некоторые вещи из слова автора, приведенного в конце романа. Елена Чудинова, сознавая жесткость своих позиций, помимо всего прочего пишет довольно правильные вещи. К примеру, об отношении к собору: "Когда человек начинает относиться к собору как к архитектурному памятнику – он перестает быть готовым за него умереть. И, в конце концов, он теряет тогда и памятник архитектуры" или о том, что Европа стала забывать что вся её культура зиждется на христианстве. Забыть об истинном предназначении собора, превратив его просто в красивое здание - ослабить веру. Отсечь европейскую цивилизацию от христианских корней, позволить ей забыть о религии - значит убить её саму заодно с культурой.

кто содействовал и сопереживал написанию этой книги.

«Мечеть Аль-Франкони (бывший собор Нотр-Дам-де-Пари) в столице магометанской Франции – каков сюжет, а каков финал! И поразительное знание и чувствование исламских реалий, да еще и поистине пророческий взгляд в наше политкорректное будущее. Это потрясающе смелая книга, и она, несомненно, вызовет взрыв как на Востоке, так и на Западе. Восхищаюсь смелостью Елены Чудиновой. Но, кроме всего, „Мечеть“ – еще и просто увлекательнейший приключенческий роман, прочитанный мною на одном дыхании».

«Эта книга откровенно не политкорректна, какой только и может быть настоящая антиутопия. Книга, написанная человеком, для которого Вера свята и Церковь не этнокультурный антураж, а Тело Христово. Эта книга наверняка покажется для многих обидной, подозреваю – даже оскорбительной. На самом деле все, что написано в романе – это правда. А на правду ополчаются только дураки и злодеи».

До двенадцати лет Соня любила Англию, чьих булыжников касаются сейчас подошвы ее кроссовок. С двенадцати по тринадцать она не любила ничего и никого – даже папу, который оказался никудышным волшебником – она плакала, кричала, звала, а он все не шел, все не спешил подхватить ее на руки, унести прочь, домой, жестоко наказать их. Прежде он мог все, он заваливал ее комнату одетыми в самые разные наряды клонами Барби, которых она терпеть не могла, покупал средневековую серию «Лего», которую она обожала; он обещал отвезти ее в Англию на каникулы, он спасал от школьных неурядиц и сновиденных кошмаров – а когда начался кошмар наяву, он оказался возмутительно не всемогущ. Еще год понадобился на то, чтобы простить папу и полюбить снова. Для этого ей пришлось стать взрослой, совсем взрослой, самой загасить последние отблески детской теплой реальности, в которой папа был больше и сильнее всех. Простить его иначе не получилось бы никак, ее ни в чем не виноватого отца, так отчаянно быстро переставшего быть и молодым и красивым.

Отец стоял в толпе рядом с Соней, обнимая ее за плечи, для чего приходилось изрядно наклоняться вправо. За последние три года Соня почти не выросла. К двенадцати годам она дотянулась до метра сорока восьми сантиметров и обещала тянуться дальше, пусть не до топ-модели, но несомненно до метра шестидесяти пяти, как была ее мама. Сейчас, в пятнадцать, в ней был метр пятьдесят. Витаминные упаковки всех цветов радуги не слишком помогали. Отец смотрел, как Соня, припрыгивая, вытягивается на носках, чтобы не упустить из-за спин шумных и веселых людей с видео и фотокамерами, глянцево благополучных людей с черными шарами микрофонов, момента, когда двери на широкую лестницу растворятся. Ведь Соню не пустили внутрь.

Как он хотел бы увести ее прочь, с этой жемчужно-серой, обернутой зеленым бархатом газонов, грациозно старинной площади, когда-то украшавшей страницы первых Сониных учебников английского языка. Он сам занимался с ней английским, отрывал по получасику, не от бизнеса, конечно, но хотя бы ото сна. Знать язык научит и дорогой репетитор, но вот любить, хвататься за грамматику самой – ну нет, такое репетитору слабо. Их черед второй, шлифовать, углублять. Конечно, дочь должна выучить язык лучше, чем знает он, его-то родители подумать не могли, что их ребенок увидит Англию. А он совершенно уверен, Соня не только увидит веселую страну много раз, но сможет, если захочет, иметь в ней старинный дом, увитый плющом, в тюдоровских крестах балок или с респектабельным георгианским фасадом – уж как ей захочется. Для кого ж он сам не успевает и замечать тех радостей, что способны дать в жизни деньги. Но теперь Соня не станет жить в Англии, едва ли она даже захочет побывать здесь еще. Он не вправе увести ее прочь, но лучше б и сейчас ей здесь не быть, не разглядывать сузившимися в ледяные щелочки глазами лиц соотечественников – и русских, и евреев, что еще обиднее, хотя он для себя уже давно не одной с ними крови. Сейчас ему родня лишь те евреи, что не соотечественники, во всяком случае пока. Как часто он об этом думает: продать дело, взять Соньку и махнуть за тридевять земель. Быть может, там не самое спокойное место, но ей там станет спокойней, особенно когда она пойдет через три года в армию, как все тамошние девчонки. Но только вот возьмут ли ее в армию? Очень даже вопрос. Нет, лучше оставаться дома, благо что-то начало меняться вокруг. О чем он сейчас, да неважно о чем, важно одно: он не вправе увести ее отсюда, подальше от этих лиц, а ведь она всех их знает, она смотрит по телевизору все новости, а не музканалы.

Соня действительно знала их всех, вот только даже по телевизору никогда не видала прежде в одной куче. Они сбились вместе, под жадными до зрелищ стекляшками камер, возбужденные, как болельщики после матча. Вот этот примчавшийся сюда по первому свистку депутат с деревенской физиономией, одно время пытавшийся сыграть в предвыборных клипах на своем деревенском же имени: то вместе с буренками, то с «мамой» в старомодном ветхом шушуне и козьем платочке. Рассказывают, что когда Соня была маленькой, он хуже, чем обокрал сотню ее детдомовских сверстников. Сотрудники посольства в Америке целую ночь паковали гуманитарную помощь, чтобы загрузить удачно подвернувшийся пустой самолет, который он гонял на государственный счет для себя одного. Но поутру депутат выбросил ящики прямо в аэропорту – ему нужно было погрузить приобретенную для своего загородного дома сантехнику. Говорят, что об этом даже писали в газетах, но он превосходно остался депутатом. «Нашим детям не пристало принимать заграничные подачки!» – заявил он по телевизору, когда журналисты пристали с вопросами. Сюда он прилетел проверять, хороша ли тюремная камера, все ли в ней удобства довольно комфортабельны для своего постояльца. «Там ничего, все у него вполне благоустроено, душ вот, телевизор», – поделился он с журналистами, помогая своей убогой речи руками – изображал, где что стоит.

А вот эта высокая худая женщина с модной стрижкой на седых волосах, она как раз журналистка. Только она не берет сейчас ни у кого интервью, а дает их сама. Она в сотый раз рассказывает, как сидела в деревянном сортире, а солдаты подкрадывались сзади, надо думать, из выгребной ямы, и рассказывали ей, как они не хотят здесь воевать, но боятся начальства. А их совсем не боятся, они добрые и хорошие. А вот Коля, который неделю просидел с Соней в одном погребе, Коля ни за что не стал бы подползать под тот сортир. Он совсем не походил ни на какого героя, скорей на старшеклассника, надевшего великоватую солдатскую форму. Соню он называл сестренкой и пытался научить по памяти играть в «Цивилизацию», без компьютера, это он еще до плена наловчился. «Коль, ты правда так веришь в Бога?» – не удержалась Соня, узнав, в чем дело. «Ох, сестренка, да если бы, – Коля пропустил через пальцы цепочку нательного крестика. – Так, ходил с парнями на Пасху, крестный ход ночью смотреть. Красиво, конечно. А крест-то мне тетка надела, перед самым призывом. Говорила, убережет. Ну, не уберег, как видишь». – «Тогда почему?» – «Потому, сестренка, что если им так хочется, чтоб я его сам с себя снял, значит никак нельзя снимать. Значит, в нем больше смысла, чем я думал, когда был дураком счастливым. А катапульту ты изобрести не можешь, ты не открыла математику!». А потом Колю… А за свое сиденье в сортире журналистка получила премию, даже если вообще никто под него не лазил.

А рядом с ней… этот тоже журналист, но Соня видела его не по телевизору. Похожий на карлика, на мальчика-переростка со слишком большой очкастой головой. Он много снимался с ними на видеокамеру, как же Соня теперь эти камеры ненавидит! Ту, что была дома, папа выбросил, прямо на помойку, на радость кому-то, кто не знает, что в видеокамере ничего хорошего нет. А этим под ними приятно, они так и стараются сейчас попасть в кадр. Так и лезет поближе к объективу невероятно толстая тетка, похожая на раздувшуюся жабу. Другая бы при такой толщине стеснялась сниматься, но эта, как откуда-то знает Соня, безумно нравится себе такой, какая она есть: с толщиной, с тремя подбородками, с сальной каштановой челочкой, налезающей на очки. У нее очки в толстой темной пластмассе, а вот у изящного старичка, что галантно поддерживает ее под локоток, они в тонкой металлической оправе. В другой руке у старичка слишком уж нарочито потрепанный портфельчик старомодного фасона. Лицо честное и одухотворенное. Костюм уютно пузырится в коленях – добрый дедушка, навстречу которому внуки мчатся наперегонки. Когда представители одной из многих общественных организаций, чьи аббревиатуры Соня не успевает запоминать, устроили его встречу с девочкой, он задремал во время ее рассказа. Ему было скучно. Он тоже здесь, да и как же без него.

Читаю сейчас книгу Елены Чудиновой "Мечеть Парижской Богоматери ". Это что-то! Я давно не читал таких кинг! Книг, которые полностью тебя захватывают и не отпускают. Вот некоторые рецензии на нее:

«Мечеть Аль-Франкони (бывший собор Нотр-Дам-де-Пари) в столице магометанской Франции - каков сюжет, а каков финал! И поразительное знание и чувствование исламских реалий, да еще и поистине пророческий взгляд в наше политкорректное будущее. Это потрясающе смелая книга, и она, несомненно, вызовет взрыв как на Востоке, так и на Западе. Восхищаюсь смелостью Елены Чудиновой. Но, кроме всего, „Мечеть“ - еще и просто увлекательнейший приключенческий роман, прочитанный мною на одном дыхании».

«Эта книга откровенно не политкорректна, какой только и может быть настоящая антиутопия. Книга, написанная человеком, для которого Вера свята и Церковь не этнокультурный антураж, а Тело Христово. Эта книга наверняка покажется для многих обидной, подозреваю - даже оскорбительной. На самом деле все, что написано в романе - это правда. А на правду ополчаются только дураки и злодеи».

"- Кади, которого я давеча подорвал, верил, что тут же после смерти займется сексом с семьюдесятью двумя гуриями.
- Не могу поручиться, но, скорее всего, его ожидания сбылись.
Эжен-Оливье засмеялся.
- Ты напрасно полагаешь, что я шучу, - по голосу священника Эжен-Оливье понял вдруг, что тот, в самом деле, говорит без тени улыбки. - Ты знаешь, что такое гурии?
- Сногсшибательные красотки, на которых не ложится пыль и грязь.
- Добавь, не имеющие женских месячных отправлений, не стареющие и не беременеющие. Ни в одном из авторитетных исламских источников не сказано, что гурии - это то, во что превратятся после смерти правоверные женщины. Некоторые исламские богословы поздних времен пытались под такое пригнуть, но это чистой воды натяжки. Гурии изначально созданы гуриями. Добавь к этому неустанную способность к сексу.
- Грязные бредовые сказки, только и всего.
- Средневековье, плохо знакомое с исламом, оставило нам довольно детальные описания демонов, называющихся суккуб и инкуб. Инкуб нас, благодарение Богу, сейчас не интересует. А вот суккуб нам весьма интересен. Это демон в женском обличье, ищущий половой связи с мужчинами. Скажу еще раз - демон в женском обличье, а не женщина. И такая вот половая связь с демоном всегда выходит смертному боком… когда одна черноокая красотка ухватит и пойдет ублажать так, что мало не покажется, а потом перекинет другой, а если не достанет силы развлекаться, придется есть особое мясо тамошних быков, весьма умножающее мужскую силу, да жевать побыстрее, потому что третья красавица уже тянет руки… И так - вечно, постоянное, непрестанное, жуткое совокупление с нечеловеческими существами, хоть умоляй, хоть кричи, ты ведь этого хотел? Ты считал это наградой? Ты пытался ее заслужить? Так получай, получай сполна!"

В 2005 году была опубликована книга, которая называлась «Мечеть Парижской Богоматери». Это издание сразу привлекло к себе отечественных и зарубежных читателей и вызвало массу споров. Само название и жанр этого произведения были весьма необычны, отсюда и полярность представленных отзывов.

Рассмотрим содержание этого романа поподробнее.

Что это за произведение?

Книга Елены Чудиновой «Мечеть Парижской Богоматери» была написана под впечатлением от путешествия писательницы по Европе, когда ее поразило количество мусульманских иммигрантов, которые с довольным видом разгуливали по историческому центру Парижа.

Роман написан в жанре антиутопии, он представляет собой предупреждение писательницы, являющейся христианкой, всему европейскому христианскому миру. Сама Чудинова называет свое произведение «романом-миссией».

Сегодня данная книга издана не только на русском, но и на многих европейских языках. Долгое время ее не издавали во Франции, ссылаясь на то, что данный текст не политкорректен. Однако сейчас есть и ее французское издание.

Спустя время, в 2011 году, данная книга была экранизирована отечественным режиссером Владимиром Синельковым.

Сюжет романа

Действие романа происходит приблизительно в 2048 году. В это время практически вся Франция становится мусульманской страной: приехавшие в начале века в нее иммигранты полностью захватили власть в свои руки и поработили исконное население. Мусульмане судят новых французов по насильно заставляют людей западноевропейского происхождения принимать ислам.

Всех, кто хочет остаться христианином, загоняют в гетто с ужасными условиями содержания. Гордость и сердце Парижа - собор Парижской Богоматери - превращен в мечеть.

Однако находятся люди, которые готовы оказать сопротивление существующему порядку вещей. Возглавляет женщина, которая родилась в России. Зовут ее София Севазмиу-Гринберг. Она объединяет вокруг себя католиков, которые понимают, что их борьба, скорее всего, закончится поражением, однако хотят довести эту борьбу до конца.

Группа католиков захватывает у мусульман Мечеть Парижской Богоматери, священник переосвящает культовое сооружение, и оно вновь превращается в христианский храм. После проведенной здесь мессы собор взрывают сами католики.

К слову сказать, в книге Елены Чудиновой «Мечеть Парижской Богоматери» ясно и понятно для читателей говорится о том, что причиной победы мусульман над католической Францией стал либерализм, излишняя толерантность, разрушение начал католической веры и потеря интереса к миру традиционных ценностей.

Отзывы читателей

В России это произведение было встречено по-разному. Одни читатели увидели в нем пророчество о событиях, которые ожидают толерантную Францию и другие страны европейского мира, другие критиковали книгу за чересчур резкое отношение к мусульманству.

В православной среде оценки тоже разнились. Были священники, которые говорили о книге «Мечеть Парижской Богоматери» как о важном произведении, необходимом для прочтения, другие представители русской православной церкви считали, что данная книга может разжечь вражду между русскими мусульманами и русскими христианами.

Чудинова. «Мечеть Парижской Богоматери»: авторское прочтение текста

Сама писательница охотно дает интервью, в которых рассказывает, что подвигло ее на написание романа. В частности, она указывает на то, что именно в сектантских течениях мусульманства скрывается достаточно сильная агрессивность, направленная против большинства простых людей. Ваххабиты-террористы взрывают самолеты, убивают ни в чем не повинных людей, они жестоки и кровожадны.

По ее мнению, первой под ударами этого страшного и сильного мусульманского сектантского течения может пасть Франция - страна, в которой идеи либерализма и были рождены.

Финал своего произведения, когда огромный собор взлетает на воздух, Елена Чудинова трактует как событие, чем-то напоминающее исчезновение чудесного града Китежа, который ушел под воду, чтобы не попасть в нечестивые руки. Писательница говорит о том, что финал ее произведения глубоко трагичен.

Современное понимание описанных в книге событий

После первого издания книги ее оценивали более критично, чем сегодня. На данном этапе книга «Мечеть Парижской Богоматери» находит достаточно много читателей, обеспокоенных ростом исламского радикализма в странах Европы. Ситуация с иммигрантами из мусульманских стран в последние годы значительно ухудшилась, самые страшные прогнозы стали сбываться.

Это и делает книгу Елены Чудиновой более популярной. Некоторые критики говорят, что писательнице удалось увидеть то, чего еще 10 лет назад европейцы не понимали.

Насколько это произведение будет полезно для людей спустя десятилетия, сегодня сказать трудно. Это зависит в первую очередь от того, насколько реалистичными окажутся прогнозы о мусульманском культурном вторжении в Европу.

«Мечеть Парижской Богоматери»: антиутопия? скандал? предупреждение?

События, описанные в книге Елены Чудиновой «Мечеть Парижской Богоматери» происходят в Париже в 2048 году. Ислам стал религией всей Западной Европы. Неисламское меньшинство загнано в гетто. Христиане снова в катакомбах. Евросоюз называется Евроисламом. Узнав о готовящейся ликвидации гетто, горстка христиан объединяются с деятелями национального сопротивления, чтобы вернуть Парижу его святыню, чтобы снова превратить мечеть «Аль-Франкони» в собор Парижской Богоматери. Отслужив первую мессу в заново освящённом храме, его взрывают.

Позволю себе привести цитату из авторского послесловия к книге. Это, разумеется, будет неполиткорректно, но это позиция автора, о книге которого мы собираемся поговорить сегодня… А бывают ли вообще на свете политкорректные писатели? Ну, из тех, которые -настоящие?

Е. Чудинова:

«Эта книга - книга христианки, христианки, быть может, плохой, но, во всяком случае, не полностью безграмотной. Этим и объясняется та жесткость позиции, за которую я еще, несомненно, услышу немало упреков. Спешу переадресовать часть их к Священному Писанию: именно там сказано решительно и четко: христианство - единственная истинная религия... Спаситель вообще сформулировал предельно четко: кто не со Мною, тот против Меня. Европа, в которой происходит действие моего романа, в минувшем столетии позволила себе хорошо поспорить со Священным Писанием и с Отцами Церкви, сказав, что все религии - сестры, все ведут ко спасению, но каждая - своей дорогой».

Время подкорректировало список вопросов, приготовленный для Елены Чудиновой, самым неожиданным образом ответив, какой вариант развития событий возможен - уже не на страницах книги, а в жизни. Оказалось, что опасности, на которые указывает в своей книге Елена Петровна достаточно серьезны, чтобы к ним повнимательней присмотреться.

- Как родился, с чего начался замысел «Мечети Парижской Богоматери»?

О. Андрей Кураев в своей книге говорил: «Не инопланетяне же, в конце концов, взрывают наши самолеты и школы! С этим «политкорректным» тезисом можно было бы согласиться, если бы верующие каждой мировой религии по очереди устраивали теракты. То буддисты захватят школу и расстреляют в ней детей… То даосы взорвут самолет… То христиане подорвут кинотеатр…Может быть, терроризм - это следствие искаженного понимания Корана. Но ведь именно Корана, а не книги о Винни-Пухе»

У меня был разговор с одним мусульманским деятелем, он пытался параллели проводить - у нас, мусульман - ваххабиты, а у вас, у христиан - пятидесятники, например, есть. Да, есть. Только вот пятидесятники, слава Богу, ни одного теракта не совершили.

- Почему действие Вашей книги происходит именно во Франции?

Потому что именно Франция со своим либерализмом и политкорректностью много лет подряд подготавливала все именно к таким вариантам развития событий. Власти - с одной стороны и Католическая Церковь - с другой. Скажем, закон о хиджабе фактически стал во Франции законом о рясе и законом о сутане. Католический священник в соответствующей сану одежде не может войти в общественное учреждение. Католическая Церковь на II Ватиканском соборе (Второй Ватиканский собор проходил в 1962-1965 гг. Он был созван папой Иоанном XXIII и продолжен его преемником Павлом VI .Собор провозгласил идею «aggiornamento» - «осовременивания», «обновления» Церкви, признав фактическое равенство католицизма с другими христианскими течениями, (что означало практическое отрицание истинности самой Католической Церкви); объявив достойными уважения и содержащими элементы святости и истины нехристианские религии) допустила роковую для себя ошибку, растеряв большую часть своей паствы. Результат - пустые храмы в традиционно католических странах Западной Европы. Прибавьте к этому пресловутый европейский комплекс вины… Комплекс вины вообще интересная вещь. Он как-то успешно заменил собой то, что Киплинг называл «бременем белого человека». Комплекс вины воспринимается противной стороной как слабость. А слабых - бьют. Для немцев, успевших побывать хотя бы в гитлерюгенд, покаяние было необходимо и спасительно. Но когда чувствует себя виноватым немец, фашизма не видевший, родившийся много после…Вот это уже комплекс вины, это, немецкий народ очень ослабило. Тезис о «коллективной вине» нации работает только для виноватого поколения. Народ, не сумевший этого понять вовремя, разрушает себя изнутри. Причина нынешнего европейского кризиса - комплекс вины, пресловутая политкорректность и слабость католической церкви. Свято место пусто не бывает, его тут же заняли исламские радикалы.

- Чем, же, по-вашему ислам завоевывает сегодня сердца людей?

Людям, испытывающим духовный голод, мало указать общее направление. Они нуждаются в конкретных инструкциях. Католичество с его одним постным днем в году их не дает. Человек приходит в католический собор во Франции и что он видит? Старинный резной конфессионал (кабинка для исповеди) выброшен за ненадобностью, вместо него современная пластиковая кабинка вроде телефонной с загорающейся надписью «занято - свободно». Внутри сидит священник, который пытается копировать стиль поведения платных психоаналитиков, стремится облегчить «чувство вины» и «снять комплексы». В стремлении стать мягче и ближе к людям католическая церковь растеряла значительную часть своей паствы. Православная церковь почти не занимается проповедью в Европе. Что остается людям? Ислам. Эта религия строго регламентирует жизнь, а люди устали от вседозволенности, они хотят правил, неважно каких, лишь бы религиозных.Церкви в Европе действительно превращаются в мечети. Причем пока безо всякой революции, тихо-мирно. Нынешний, современный ислам тяготеет к интернациональной сети. Это, строго говоря, уже не вопрос религии, а вопрос политики. Не обращать на него внимания преступно.

- Одно из Ваших интервью называется «Я не хочу жить в Московском халифате» Как же не нарушая прав других наций и ничего не пропагандируя, сохранить свои национальные особенности? Что делать, нам, русским, в нашем многонациональном государстве? Что, по-вашему нужно, чтобы в России такой вариант развития событий, равно трагичный и для мусульман, и для христиан, стал невозможен?

Ну насчет равного трагизма… Что-то не видела я мусульман особо удрученных событиями во Франции, не встретились они мне, не повезло. Почему - не пропагандируя? В сущности, кто запрещает нам, русским, у себя дома, в России, ввести в школах основы православной культуры? Проповедь христианства, в том числе и у себя и за рубежом. Спрашивают, а хорошо ли я знаю Коран, а читала ли я таких-то их богословов... Я отвечаю: извините, я плохо знаю Коран. Я вот как раз и борюсь за право, живя в России Коран не знать. Да, к нам приезжают беженцы из других республик, но кто мешает их детям стать православными, понять и полюбить наши обычаи и культуру, воспринять ее и обогатить? А то каждый остается при своем, их здесь все больше и мы ничего не делаем для того, чтобы они поняли нас и полюбили. А я считаю, что мы должны бороться за их детей.

- Россия - для тех, кто любит Россию?

Нет, еще неполиткорректней. Россия для тех, кто любит Христа.

- Так и напрашивается неполиткорректный заголовок «Елена Чудинова - мать православного экстремизма»

Нет такого понятия, «христианский экстремизм» и не будет его никогда. Хотя, конечно героев моего романа кучкой террористов называли. Но это клевета на них. Человек, борющийся с оккупантами, не является террористом. У них нет другого выбора, у них вообще никакого выбора нет. Это абсолютный конец, абсолютное отчаяние.

- Вам конечно не раз этот вопрос задавали, но без него - никак не обойтись.О чем Ваш роман?

В этот раз я отвечу так. Это роман об отчаянии, роман о безнадежности. Собор Парижской Богоматери взлетает в финале на воздух. Так же как былинный град Китеж уходит под воду. К Богу он уходит. Это единственный вариант развязки. Для него нет больше места на земле. И для христиан его больше нет.

«Отцу Лотару казалось, что это во сне он идет по огромному храму, пронизанному мечами солнечных лучей, похожему на корабль мачтами колонн, сужением алтарной части, прямизною предела, чем-то еще, не поймешь, чем. Хоругви должны висеть здесь, как паруса. Корабль, символическая основа храмовой архитектуры…Корабль, отходящий в Вечность»

Самые радикальные и неоднозначные высказывания в книге Вы вложили в уста маленькой героини по имени Валери, расскажите о ней.

- Валерии ­- юродивая, но она ребенок. Ей необходимо привлечь внимание взрослых к тому, что происходит, к тому, что Дом Богоматери захватили чужие, она в отчаянии, и она ругается, она произносит худшее слово из всех, которые ей известны. Вот и всё.

В связи с книгой часто упоминают имя итальянской журналистки Орианы Фаллачи, статья которой «Гнев и гордость» посвященная столкновению европейца с исламской культурой наделала много шума в Европе.

Ориана Фаллачи, отчасти стала прототипом моей героини Софии. Ориана Фаллачи одной из первых увидела пределы, до которых может довести политкорректность и толерантность. «Защита собственной культуры стала в Италии моральным грехом. И учитывая это, запуганный неуместной кличкой «расист» каждый замолкает, как кролик»

- В чем обвиняли «Мечеть Парижской Богоматери»?

В чем только не обвиняли. В неполиткорректности, разумеется. В оскорблении неокатоличества. В православном экстремизме. В сионизме даже. Но все декларациями и ограничивается, по сути-то ничего не говорят. Было несколько провокаций, например когда пытались приписать известному религиозному деятелю, духовному лицу, резко критические высказывания о моей книге. По счастью, провокаторов покуда удается выводить на чистую воду.

Ваши, книги выпускаются издательством «Лепта», в связи с этим хочется спросить, как Вы относитесь к книгам другого автора этого издательства, Юлии Вознесенской? Нужны ли они православному читателю?

Это хорошая конкуренция Гарри Поттеру. Именно из книг Юлии Вознесенской обычный средний подросток, «купившись» на авантюрный сюжет, может узнать о таких вещах, о которых ему нигде больше не скажут. И вполне возможно, что в своем желании узнать больше он дойдет все же до церкви. Там-то ему и объяснят, в чем разница между православным фэнтези и православной духовной литературой. Но в качестве той самой пусковой пружины книги Вознесенской незаменимы.

- Если бы Вы писали свою книгу сейчас, после известных событий, что Вы написали бы по-другому?

Да нечего мне уже к ней добавить. Эта книга меня сама нашла, я-то роман о шуанах писала. Пришлось прерваться, некоторые книги разрешения не спрашивают. Я теперь совершенно от книги свободна, она больше мне не принадлежит.

Беседовала Алиса Орлова

16 / 11 / 2005